Перед последним сентябрьским уик-эндом Великобритания столкнулась с дефицитом бензина. Он добавился к дефициту продуктов в супермаркетах и порождён одной и той же причиной – нехваткой водителей больших грузовиков. Эта нехватка, в свою очередь, вызвана изменениями в миграционной политике после Брексита. Внезапно для Александера Бориса де Пфеффеля Джонсона, в миру предпочитающего именовать себя Борисом, оказалось, что выход из Евросоюза это не только прекращение уплаты нескольких миллиардов евро в общий бюджет. Это ещё и самые разнообразные косвенные потери. Но для всё большего числа политиков словосочетание «косвенные потери» звучит слишком сложно. Да и политики-то уж свои автомобили как-нибудь заправят. А свободные от оков Евросоюза британцы могут хоть весь Интернет обрушить стенаниями о многочасовых очередях на заправках.
«Покупка ограничена суммой в 30 фунтов»
Бензина нет
Ситуация с бензином в Великобритании действительно безрадостна. Его или нет, или за ним стоят серьёзные очереди. Причём в социальных сетях жалобы в духе «простояли час за бензином» сразу подвергаются остракизму – но ведь заправились же! На многих заправках въезды перегорожены дорожными конусами – бензина нет. А ехать за ним куда-нибудь в соседнее графство – зря прокатаешь тот же бензин. Уже появилось нормирование, причём не в литрах, а в деньгах – наливают только на 30 фунтов. Если повезёт с ценой, на эти деньги можно залить 23 литра, не повезёт – меньше 22. Рука рынка, пусть и изуродованная артритом, дотягивается и в кризис.
Гладко было на бумаге…
Не всеми, но многими британцами выход из Евросоюза воспринимался как благо. «Хватит кормить этих румын и прибалтов!» — с одобрением думал средний британец, узнав о том, что его страна наконец-то перестанет отчислять в общебрюссельский бюджет порядка 7,5 миллиардов евро – порядка 110 евро в год с каждого британца.
Играла роль и культурная составляющая. Джентльмены не желали лишаться своей островной идентичности, сообщения в духе «Из-за тумана над Английским каналом континент сегодня отрезан от Британии» и прочей демагогии. Да и политика евробюрократов, ведущих себя так, будто все европейские народы ими покорены мечом, свою роль играла.
Однако все рассуждения о национальном достоинстве хороши только тогда, когда радетели благосостояния Отечества сами готовы заниматься тяжёлой работой, а то и рисковать здоровьем или жизнью. Британцы этого делать не хотят. Потому-то после Брексита и появился в стране дефицит не очень квалифицированных работников: уборщиков, слесарей, сантехников, наконец, водителей-дальнобойщиков.
«Не спит шофёр-дальнобойщик»
С водителями получилось совсем нехорошо. Их дефицит наблюдается во всём мире, и уж его-то в Лондоне должны были заметить. Но в правительствах нынче всё сплошь политики, а не аналитики. Есть спрос на Брексит, значит, надо ему соответствовать. Побочные эффекты разрулит свободный рынок. А он оказался не совсем свободным – жители Восточной Европы и рады были бы в рамках рыночной экономики поработать в Британии, да иммиграционные законы мешают. И ведь писали и говорили об оттоке рабочей силы задолго до того, как Брексит вступил в силу, но правящие круги всё думали о том, как бы Северную Ирландию не упустить. А каких-то там 100 000 водителей грузовиков сами найдутся. Причём вместе с грузовиками.
