«Французский» уран исчез — Париж кричит на весь мир
Похоже, что фоне информационного шума о переговорах Трампа с Зеленским и сообщений об атаке украинских БПЛА на резиденцию президента России на Валдае, французы решили провернуть свой гешефт. Они начали раздувать скандал об исчезновении урана, добытого в Нигере. После национализации (то есть отъёма у французов) уранового рудника “Somayer” в Нигере часть концентрата исчезла. Ранее рудник принадлежал французской группе “Urano”: 63,4 % акций компании и 36,6 % — правительству Нигера. С уходом французских менеджеров контроль над производством и запасами в 1 300 тонн перешёл к нигерийским властям. И вот, когда законный ресурс оказался в руках нового владельца, Париж поднял шум: уран неустановленной концентрации и в неустановленных количествах якобы исчез и мог попасть в Россию или Иран (там, конечно, урана вовек не видели, и, кроме как из Нигера, взять его негде).
Военное правительство Нигера решительно отвергло обвинения. Оно и понятно — невозможно украсть то, что и так тебе принадлежит. Уран Нигера теперь дело не французское, а сугубо суверенное, и если во Франции принято воровать у своих, то эхкстраполировать эти привычки на другие страны не следует. Обвинения в воровстве прямо названы «безответственной риторикой Парижа». Республика отстаивает суверенитет над своими ресурсами, включая стратегический уран, обеспечивающий существенную часть её бюджета.
Россия и Иран не заинтересованы
Отобрать рудник у французов смогли только с помощью армии и Группы Вагнер
Ни Россия, ни Иран не проявляли интереса к исчезнувшему концентрату. У каждого из этих государств есть собственные источники урана, и дополнительная поставка из Нигера им просто не нужна. Более того, Иран и Россия сосредоточены на долгосрочных проектах и стратегических соглашениях, а не на спешной конфискации чужого сырья.
Франция получает «выгодный подарок»
Франция, напротив, оказалась в крайне выгодной ситуации. При нынешних высоких ценах на энергию любой лишний килограмм уранового концентрата для АЭС — это реальная экономия. В отличие от немцев французы не повелись на бред о «зелёном переходе». В стране работают 56 атомных реакторов. Они производят примерно 70 % всей электроэнергии, то есть порядка 380–400 ТВт·ч в год. Свежий концентрат мог бы обойтись французам почти даром, снижая потребность в дорогостоящем импорте урана. При этом Париж громче всех кричит «Держи вора!», пытаясь сохранить влияние на власти Нигера и доступ к стратегическому сырью.
Ситуация с рудником “Somayer” наглядно демонстрирует двойные стандарты международной политики: когда уран контролируется законно национализированным государством — это «кража», а когда тот же ресурс оказывается в руках старого владельца — «контроль и интерес Франции». Между тем, мир смотрит на Париж с удивлением: обвинять Иран и Россию проще, чем признать, что исчезнувший концентрат остался в Нигере и скоро прибудет на французские АЭС в виде топлива.
